Есть в Италии один город, о котором можно рассказать всего тремя словами – «la grassa la dotta la rossa», что значит «жирная ученая красная». И любой мало-мальски искушенный путешественник сразу же понимает, что речь идет о красавице и умнице Болонье – столице региона Эмилия-Романья.
Венерин пупок
Так уж сложилось, во все времена – от этрусской Фельсины (VI-V вв. до н.э.), затем древнеримской колонии Боннонии (189 год до н.э., в названии находим отголосок вторжения кельтского племени бойев в IV в. до н.э.) и до наших дней – этот город всегда крепко стоит на своих ногах и уверенно смотрит в будущее. Входивший в число пяти богатейших городов Империи, позже соперничающий с Флоренцией, дававшей в долг всей средневековой Европе, он и сегодня «дышит в затылок» Милану, оспаривая лавры деловой столицы. Если смотреть на него с Эмилиевой дороги, берущей начало в Римини, на фоне типично итальянского архитектурного пейзажа непривычным пятном выделяется комплекс «типовых» многоэтажек а ля общежития в Бирюлево. Ан нет, это совсем не то, о чем было подумали туристы из России, это второй в стране по величине, после миланского, международный выставочный комплекс. Благодаря неизменно высокому уровню жизни Болонья и фигурирует в истории как la grassa. И как следствие – еда в этом городе водилась всегда, а местная кухня не только вкусна, но и калорийна. Лазанья, паста болоньезе, тортеллини – все эти блюда родились здесь, недаром же «жирная мамаша» претендует на звание кулинарной столицы Италии. Сразу же приходит на память местная легенда, связанная с происхождением одного из них. В древние времена по здешним землям проезжала богиня Венера. Остановившись на ночлег в одной из харчевен, она приказала крепко-накрепко запереть дверь своей спальни. Но хозяин все равно так и не смог уснуть – всю ночь бедолага провел возле замочной скважины. Единственное, что смог увидеть – божественный пупок. Но даже эта деталь привела его в такой восторг, что, не теряя времени и вдохновения, он ринулся на кухню, слепил из теста первую тортеллинку и, надо полагать, жадно ее съел.
Королевы «веселых улиц»
Может быть, с этим преданием связано и Бог весть откуда взявшееся убеждение русских писателей в том, что жительницы Болоньи самые красивые среди итальянок. Помните, гумилевское: «Нет воды вкуснее, чем в Романье, нет прекрасней женщин, чем в Болонье…»? Итальянские мужчины же на этот вопрос только пожимают плечами, дескать, не слыхали такого, и вообще, моя мама, а она родом из Венето, вот она самая-самая в мире, да и…(задумчиво) русские тоже ничего… По-моему, секрет кроется вовсе не в самих красавицах, а в их кавалерах, умеющих выразить свое восхищение так тонко и интеллигентно, с таким достоинством и уважением к женщине, как, пожалуй, нигде больше во всей Италии. Проверено на личном опыте – здесь никто не будет кричать вам вслед избитые комплименты, как на юге, никто не осмелиться заговорить с вами без вашей явно одобрительной улыбки, но «по веселым улицам Болоньи» вы прогуляетесь как настоящая королева, постоянно ловя на себе молчаливые восхищенные взоры. Согласитесь, что в окружении столь пламенных и, что еще важнее, умных поклонников расцветет любая, превратившись в изумительную диву – вот вам и «нет прекрасней женщин».
Святая простота
Несметное богатство сделало из соперников-флорентийцев мрачных, себялюбивых и высокомерных мизантропов, тогда как сытая зажиточность наградила болонцев ровно противоположными чертами – дружелюбием, открытостью, рассудительностью. «О чудесная сладость болонской крови!», - восклицал по этому поводу Боккаччо в «Декамероне». «В Болонье есть что-то легкое, веселящее глаз, приятно несложное. Это город счастливых и здоровых людей, - несколько столетий спустя вторил ему и наш Павел Муратов. - Для человека, свободно выбирающего, где поселиться, этот город всегда имеет какие-то преимущества, которые связаны с порождаемым им впечатлением легкости, но не пустоты, довольства, но не отупения, живости без суеты, образованности без педантизма.»
Но все же, едва речь заходит об искусстве, пальма первенства, бесспорно, переходит к пассионарной Флоренции. «Здравый смысл неизменно хранил Болонью от всяких слишком отвлеченных страстей… Этому городу, в котором столько веков течет уютная и приятная жизнь, не удалось совершить ничего великого. Болонья ни в чем не достигла высот творчества, она не дала Италии ни одного гения, но одного святого, ни одного героя. Можно подумать, что окружающие ее плодоносные поля и влажные пастбища не давали подняться от земли воображению ее художников и поэтов.» (П. Муратов «Образы Италии». т. I). Есть и обратная, весьма позитивная и привлекательная, на мой взгляд, сторона у этой «приземленности». В то же самое время, когда по узким флорентийским улицам ручьями текла кровь, в Болонье был основан один из первых университетов в мире (1088 год). Среди его выпускников – Петрарка, Леон Баттиста Альберти, Торквато Тассо, Пико делла Мирандола, Коперник, многие Папы Римские, включая Александра VI (в миру Родриго Борджиа), Гульельмо Маркони, Пьер Паоло Пазолини, Энцо Феррари, Джорджио Армани и прочие знаменитости. Венецианская набережная с говорящим за себя названием Рива Скьявони (берег рабов) еще помнила стоны, сопровождавшие торговлю «живым товаром», а здесь уже был принят так называемый Райский закон (Legge del Paradiso, 1256 год), отменявший крепостное право.
«Эти радуги и тучи, мне от них как будто лучше…»
Кажется, легкий и веселый нрав Болоньи ничто не способно омрачить – город находится в центральной части Паданской равнины и частые, а порой и продолжительные дожди – обычное явление для этих мест. Так называемое святилище Мадонны (монастырь) с красивым храмом в стиле барокко, очень хорошо заметным с автострады А14, к которому от городских ворот ведет крытая галерея из 666 арок (символ дьявольского змея), хранит в своих стенах религиозную реликвию – изображение Богоматери Одигитрии, по легенде написанное самим апостолом Лукой. В прежние времена эта икона не раз выручала болонцев, было дело, крестный ход помог остановить слишком уж затянувшиеся дожди. Болоньевые плащи (одна из примет хрущевской оттепели), судя по всему, очень хорошо шли на экспорт. Потому как на их родине можно легко обойтись и без плаща, и без зонта, пройдя весь город под сводами бесконечных аркад (их общая протяженность составляет почти 40 км!), построенных, так же как и большинство исторических зданий, из красного кирпича. Первое, что бросается в глаза, когда смотришь на Болонью со стороны монастыря Сан Микеле ин Боско, ее терракотовый цвет. Добавьте к этому явно выраженные симпатии Коммунистической партии – вот вам готов и третий эпитет.
Нептун в штанах
И все же дурнушкой Болонью никак не назовешь (несмотря на ее неравные силы в противостоянии с «колыбелью Возрождения»). Напротив – она очень, очень даже хороша. Вслед за Флоренцией имеется здесь и свой "Гигант" - фонтан Нептун на одноименной площади, примыкающей к Маджоре (самой большой и главной). Когда болонец говорит, что идет на площадь, пояснения не требуются – это может быть только Маджоре – сердце и одно из самых красивых мест города. Здесь всегда многолюдно и оживленно-весело: разношерстная толпа, по большей части состоящая из туристов и студентов, забавляется концертами, спектаклями, перформансами, ярмарками, слоняется из одного широченного конца в другой, сидит в ресторанчиках и кафе. И как магнитом всех тянет к фонтану, особенно тех, кто с фотоаппаратом. Болонье, как всегда, хватило ума прикинуться «простушкой» и не побрезговать, как говорится, остатками с флорентийского роскошного пиршества – конкурса, в котором верх одержал Амманати. Отвергнутый же Джамболонья, горевший желанием реабилитироваться, отправился со своим проектом прямиком к великодушно-простодушным болонцам. Надо, заметить, они ничуть не прогадали. Ирония судьбы: победитель не то чтобы затерялся, скорее, растворился в «густоте шедевров» (Петр Вайль) возле Палаццо Веккьо (Старого Дворца). Да и ревнивый Микеланджело со своим победоносным Давидом, сегодня красующимся как раз напротив Бога морей, сделал свое дело, ядовито сокрушившись: «Амманати, Амманати, какой великолепный кусок мрамора ты испортил!» Можно сказать, что в каком-то смысле проигравшему скульптору в итоге повезло больше. Бронзовый Нептун, изготовленный для Болоньи в 1566 году, удался на славу: говорят, его нагота так смущала, так сводила с ума почтенных жительниц, что церковь приказала надеть на статую штаны. Студенты до сих пор уверены, чтобы удачно сдать экзамен, надо обойти фонтан дважды против часовой стрелки – именно так, как это делал сам автор, обдумывая свое решение. Есть и автомобильная байка: создателей логотипа фирмы «Мазерати», основанной в Болонье, вдохновил трезубец именно этого Нептуна.
Когда размер не главное
На пьяцца Маджоре выходит и фасад знаменитой базилики Сан Петронио (епископ города в V веке, ныне его святой покровитель) – еще одна попытка потягаться с Флоренцией. На сей раз неудачная. Болонцы решили взять размахом, оставив далеко позади и Арнольфо ди Камбио с его проектом Санта Мария дель Фьоре, и, если судьбе было бы угодно, будущий собор Сан Пьетро в Риме. Однако строительство шло медленно и тяжело. Сиенский зодчий Якопо делла Кверча много лет бился над «проклятым порталом» (как он сам его называл) Сан Петронио. Он так и не смог закончить свою работу – смерть помешала. Его рельефы на библейские и евангельские сюжеты, а также статуи святого епископа и Мадонны (самой прекрасной Богоматери XV века, по словам Микеланджело), которые он успел сделать, разрываясь между Сиеной, Феррарой и Болоньей, до сих пор остаются лучшими украшениями базилики, ее непревзойденными шедеврами. Когда же пришло время для римских замыслов Браманте, в ход сооружения гигантской церкви вмешался Святой Престол – первоначальный проект пришлось сильно скорректировать и уменьшить в размерах. Сегодня это пятый по величине католический храм в мире, так и оставшийся незаконченным.
написать гиду
ваше сообщение отправлено