А вы знаете, что в 1869 году, в стенах Императорской Публичной библиотеки произошла детективная история. Отсюда вдруг неожиданно и помногу начали пропадать книги. Однажды, библиотекари не досчитались 70-ти томов вольтеровского собрания. По Публичке поползли слухи о привидении, таскающем книги, по тому как подумать на читателей и работников библиотеки, похищающих бесценные издания, было невозможно. Впрочем, гипотезу о привидении-книголюбе тоже решительно отмели. Начали искать похитителя среди сотрудников, имеющих право брать книги на дом. Подозрения пали на 36-летнего доктора богословия, капеллана, члена Мюнхенской Академии Наук – Алоизия Пихлера. Он был недавно принят на службу, на должность старшего библиотекаря по богословию, сверх штата. Репутация у него была настолько хорошая, что директор, доверял новому сотруднику как себе. Но коллеги начали замечать за Алоизием странности: вдруг он начал ходить в залы в пальто и калошах, жаловался на холод, по нескольку раз в день бегал домой и возвращался. Когда только была обнаружена пропажа книг, Пихлер был вне подозрения и даже принимал участия в поимке вора, приговаривая, что такое может случится только в России. Однако, библиотекарь Собольщиков, заподозрил в похищении книг именно Пихлера. Узнав о подобных мыслях своего подчиненного, директор библиотеки (граф Делянов), был вне себя от злости: как можно подозревать в краже ученого с европейским именем!!!! Однако, Собольщиков отступать не собирался. Ему на помощь пришел случай. Неожиданно прорвало водопровод, и вода залила подвал библиотеки, где находились квартиры сторожей, которых на время ремонта перевели в канцелярию. В связи с этим, библиотекари стали ходить на службу не через черных ход, а через парадный, мимо швейцара. Неугомонный Собольщиков, поручил швейцару приглядывать за Пихлером. Стоило подозрительному библиотекарю появиться в вестибюле, как к нему со всех ног бросался швейцар со щеткой, выражая почтительнейшее желание почистить его запылившийся сюртук. Как только Алоизий не уворачивался от швейцара, но тому все-таки удалось коснуться рукой одежды доктора богословия и ощутить под ней спрятанный фолиант. Пихлеру предложили «распаковаться» и в специально пришитом кармане, обнаружили средневековый, в кожаном переплете, том святого Амвросия. Поимка с поличным не застала Алоизия в врасплох – он стал уверять, что взял книгу на законных основаниях для работы. Но обыск его квартиры все расставил по своим местам. Здесь было обнаружено 4478 редчайших томов и 427 гравюр. На многих книгах экслибрис Публичной библиотеки уже был выведен и вместо него стоял другой: «Из библиотеки Пихлера». Однако справедливого наказания немецкий богослов не понес. За него вступилось баварское правительство и Алоизий был выслан на родину. Соотечественники не забыли Пихлеру его прегрешений: Мюнхенская академия закрыла перед ним свои двери, да и в других приличных местах знаться с Пихлером не желали.
Михайловская площадь
Россия переживала небывалый интеллектуальный подъем, когда литература, театр и живопись, объединились в единый, неразрывный поток, который стремился разрушить устоявшиеся каноны классицизма, и дать начало новому направлению в искусстве. Позже, это очень богатое на имена время назовут Серебряным веком. Центр притяжения всей столичной богемы находился здесь, на Михайловской площади. По средам, а позже, и в другие дни, после полуночи, распахивало свои двери литературно-артистическое кабачок «Бродячая собака». Сюда, как мотыльки на свет лампады, слетались представители творческой интеллигенции Петербурга. Бурная ночная жизнь в «Бродячей собаке» напоминала пир накануне чумы. Пир сладкий, лёгкий, почти невесомый, где жизнь представлялась как бесконечный приятный и прямой путь, и проживалась легко и эфемерно. Нравы здесь царили такие же лёгкие и свободные.
Не зря Анна Андреевна Ахматова, завсегдатай этого заведения, писала «Все мы бражники здесь, блудницы...». А она знала что говорит. Много позже в своей «Поэме без героя» она рассказала о трагедии, завязка которой началась в «Бродячей собаке». Одним из частых посетителей этого заведения был юный поэт-гусар Всеволод Князев. Красивый юноша был увлечен царицей столичной богемы Палладой Олимпиевной Богдановой-Бельской. Она слыла демонической женщиной и славилась своими довольно вольными взглядами на любовные отношения. Скоро Паллада натешилась с юным гусаром, и передала его в нежные руки Михаила Кузмина - талантливого литератора, композитора, драматурга и переводчика. Изощренные шутка Паллады состояла в том, что Кузмин был гомосексуализм. Он подводил глаза, ярко красил губы, шокирует, ко всему привычную богемную тусовку. Начинающий поэт, в лице Кузмина, приобрел не только творческого наставника и друга, но и любовника.
Их роман продолжался почти два года. Летом 1912 года, Кузмин и Князев решили опубликовать небольшой сборник стихов с взаимными посвящениями «Пример влюбленным. Стихи не для многих». Иллюстрировать этот издание должен был художник Сергей Судейкиным, старинный приятель Кузмина. В ту пору Судейкин был женат на «фее Петербурга» - актрисе, танцовщице, скульпторе - Олечке Глебовой. Первая красавица столицы, с волосами цвета льна и детскими серо-зелёными глазами, казалась существом нездешний, словно сотканным их перламутровых облаков Боттичелли. Ольгу Судейкину любили, ей восхищались, дарили цветы, писали картины и стихи. Она была Музой многих талантливых мужчин-современников, но сама любила только своего мужа. Сергей, был натурой творческой, он все время придумывал для Ольги новые и новые образы, одевая ее в самые фантастические наряды. Жизнь, превратилась для них в игру, в театр, где Олечка всегда получала только главные роли. Но через год игра Судейкину наскучила. Он отдалился от жены, начал посещать других женщин, а Ольга терпела, и ждала, что скоро все изменится.
Как раз в это время к ним в дом зачастил поэт Кузмин. Обсуждая с Сергеем иллюстрацию своего поэтического сборника, он порой оставался на ночь. И вот однажды Ольга, случайно нашла дневник мужа. Она не удержалась, и заглянула в него. То, что она узнали, было для нее шоком. Оказывается, ее мужа и Кузмина связывали не только дружба, но и более нежные отношения. Ольга отказала Михаилу от дома. И решила отомстить: как женщина женщине. Непревзойденная красавица Судейкина соблазнила Всеволода Князева. Юный, занимавшийся в гендерных отношениях гусар, без памяти влюбился в настоящую женщину.
Он прекратил связь с Кузминым, думал только об Ольге и посвящал ей стихи. Ее улыбка могла сделать Князева счастливейшим из смертных. А если ему казалось, что Ольга холодна с ним, юноша терял голову от отчаяния. В конце концов, Ольга уступила пылкой страсти юного гусара, но так и не полюбила его. Развязка этой драмы наступила в Риге. В мае 1913 года Всеволод Князев застрелился у себя на лестнице. Его мать, в смерти сына винила Ольгу. Для нее же, самоубийство Князева стало настоящим шоком, от которого, женщина не скоро оправилась.
Для нее смерть этого мальчика стала предвестником гибели могучий империи, и печальным закатом Серебряного века, длившегося всего полтора десятилетия.
Но интересно то, что рассвет Золотого века русского искусства тоже происходил на Михайловский площади, в великолепном Михайловском дворце.
автор: русский гид Надежда Новрод
