Выдубицкий монастырь в Киеве.
Строительство в 1960-1980 больших жилых массивов превратило Киев в мегаполис, который охватил все пригородные села, хутора, урочища, дачи. Еще 40 лет тому назад люди, живущие на Чоколовке говорили «Поехали в город». Городом называли киевский центр, а между ним и околицами оставались поросшие деревьями яры, речушки, ставки. Послевоенный Киев напоминал огромное село – превалировал частный сектор, живописно прижимающийся к горам, или заполняющий балки.
Город начала 20 века жил своей жизнью, пригороды – своей, в этом виделся шарм старины. Теперь он позабыт, после снесения огромной массы домов пригородной бедноты, которые сохранились разве что в книге Василия Галайбы «Фотовоспоминания. Киев, которого нет». Отдельные исторические топонимы забыты напрочь. Никто теперь не знает где находится Проневщина (район современной Севастопольской площади), или Костопалевка (район Батыевой горы возле комплекса госархивов, там был заводик по производству мыла из костей бездомных собак), Ореховатские дачи (Голосеевская площадь) и др.
Эти названия родом из прошлого: не все в истории оставляет глубокий след. Но некоторые потери очень болезненны, они впились шрамами в нашу историческую память. Забвение некоторых исторических топонимов оборачивается утратой исторического масштаба для нынешних и будущих поколений. Кому теперь что-то говорит название «Спасо-Преображенский монастырь»? Последние полстолетия на этом месте правительственные дачи. А когда-то тут функционировал монастырь, который имел славу не меньшую, чем Киево-Печерская Лавра.
Медленно Киев современный поглощает Киев старый, Киев пригородных зон и окружающих сел. Наверное, это неизбежно при модернизации общества. Но мы не должны пренебрегать по крайне мере тем, что осталось. Иногда старые урочища неплохо сохраняют ауру прошедшего. Теперь это часто туристические объекты, которые заслуживают отдельного внимания.
Преимущественное большинство памятников сосредоточено в пределах исторического Киева, который состоял из трех районов, существовавших еще во времена княжества.
Однако, есть историко-географические местности и урочища, которые расположены за пределами этих древних районов Киева, и имеют не меньшую историческую ценность.
Загородные дачи и монастыри появились еще в 10 веке. Это село Берестово на Печерске, сам Печерск, где появилась Киево-Печерская Лавра. Некоторые местности сохраняют древние названия, например Выдубицкий Георгиевский монастырь.
Со всех сторон его окружают сиреневые заросли Ботанического сада НАН Украины – одного из популярнейших мест отдыха киевлян и гостей города. Монастырь – в амфитеатре окружающих холмов, покрытых сиреневыми кустами, которых здесь более полутра тысяч. Поэтому, наилучшее время посещения монастыря – начало мая, когда цветет несравненная киевская сирень.
По легенде, которая попала в летописи, первая церковь на месте будущего монастыря появилась еще во времена княжения князя Владимира Святославича. Именно здесь возле берега выдубнул идол Перуна, сброшенный со Старокиевской горы, видимо, отозвавшися на призывы киевлян-язычников, которые молили: «Перуне, выдыбай». Очевидно, с того времени и нужно начинать хронологию этой киевской околицы.
К местности Выдубичей принадлежали и Зверинецкие пещеры, выкопанные в ближайшей горе приблизительно в начале 10 века, практически одновременно с пещерными ходами Лавры.
В 11 веке ближайшие урочища становятся средоточием пригородных «отчих» монастырей – резиденций разных княжеских династий. Они исполняли и функции загородных княжеских резиденций. В 1077 году монастырь в честь архистратига Михаила был основан киевским князем Всеволодом Ярославичем – младшим сыном Ярослава Мудрого. Его старший брат Изяслав Ярославич основал Дмитриевский монастырь в граде Изяслава. Средний брат Святослав Ярославич своим монастырем считал Печерскую обитель. Династия Ольговичей из Чернигова тоже построила родовой монастырь на Куреневских горах – Кирилловский. У Владимира Мономаха были целых два родовых монастыря – Спасский на Берестове и Федоровский в граде Владимира.
На горе над монастырем находился загородный Красный двор Всеволода Ярославича – киевского князя 1077-1093. Первое упоминание в летописи датировано 1070 годом. Старейшая Михайловская церковь была построена в 1070-х. на ее стене, слева от входа сохранилась надпись того времени «Всеволожа». Восемь столпов церкви поддерживали своды. В плане она была вытянута с запада на восток, что было основной архитектурной особенностью храма. Длина его была вдвое больше ширины. Согласно последних исследований, храм был пятибанный. Слева от входа находилась наружная башня с лестницей на хоры. В апсидной части, которая имела три конхи, с севера и с юга были пристроены небольшие часовенки, которые, возможно, тоже имели купола. К сожалению, храм не сохранился в первозданной красоте. После монголо-татарского нашествия собор из-за подмыва холма днепровскими водами раскололся пополам и его апсидная часть завалилась в Днепр. Не спасла сооружение и выдающийся памятник древнерусского инженерного искусства – подпорная стена, сооруженная в 1199-1200 по указу киевского князя Рюрика Ростиславича. Ее тоже смыла река. Таким образом, сегодняшний храм фактически в двое меньше оригинала.
После обвала церковь отремонтировали, но алтарь сделали не кирпичный, а деревянный. Только в 1760-х годах архитектор М. Юрасов, автор одного из наилучших гражданских сооружений 18 века – Софийской бурсы, капитально перестраивает Михайловскую церковь. он достроил каменные стены и апсиду, своды, крышу и купол. Церковь из сооружения романской архитектуры превратилась в барокковую. Сейчас части стен княжеских времен не оштукатурены. А из 5 трансептов сохранились только 2.
Настенная живопись в храме принадлежит преимущественно 19-20 векам. Сохранились остатки фресок 11 века. Есть композиции 18 века: «Князь Владимир», «Стражник в военном облачении», «Успение», «Рождество Христово», «Воскресение» и др. На стенах найдены и граффити 11 века, в частности надпись, в которой упомянут игумен Печерского монастыря Стефан, что позволяет точнее датировать церковь 1074-1094 годами.
В 1920-30-х храм принадлежал УАПЦ. После войны в церкви хранились книги центральной научной библиотеки АН УССР, в середине 1970-х – фонды Института археологии. Теперь монастырь и церковь возвращены в лоно УПЦ КП.
С домонгольского периода сохранилась только одна церковь – Михайловская. После обвала она уже не могла быть главным монастырским храмом. В блестящее для украинской монументальной архитектуры десятилетие, а именно в 1696-1701на средства стародубского полковника Михаила Миклашевского построен новый соборный храм – Георгиевская церквовь. По мнению исследователей, это совершенный по формам, пропорциям и декору собор в стиле украинского барокко. В плане он соответствует традиционным деревянным крещатым церквям Украины. Крылья креста имеют граненную четырехугольную форму. Между каждыми из них обустроены четыре одноярусные тамбуры, юго-западный используется для подъема на хоры. Западное плечо креста немного длиннее остальных. Каждая грань плеча имеет многопрофильную пилястру, которая под карнизом завершается оригинальными капителями в форме перевернутых волют. Главный вход расположен не на западе, как в большинстве храмов, а на севере. Простенки между гранями имеют удлиненные окна с карнизами и фронтонными сандриками. Очень пропорциональным является переход от крыш с заломом до барабанов бань, плотно прижатых друг к другу. Главная баня гармонично сочетается с четырьмя боковыми.
Древние росписи и чудесный пятиярусный иконостас не сохранились. Внутренний объем интерьера храма поражает величием и оптически увеличенным объемом. Каждая грань собора снаружи, под карнизом, завершалась лепным рисунком герба Миклашевских, от которого остался только щит.
Выдубицкий монастырь княжеской, польско-литовской и козацкой эпох был одним из самых прославленных киевских монастырей. Именно тут монах Сильвестр в 12 веке продолжил дело Нестора-летописца – создание «Повести временных лет». В 1250 в монастыре останавливался, по пути в Золотую Орду, галицкий князь Данило Романович.
В иерархии киевских монастырей Выдубицкому принадлежало почетное 6-е место – после Киево-Печерской Лавры, Софийского, Златоверхого Михайловского, Пустынно-Никольского и Спасо-Межигорского. Это был один из самых богатых монастырей Киева. Юго-западные околицы современного города Выдубицкий монастырь делил с Киево-Печерской Лаврой. Территория современного проспекта Науки – в старину Багринова гора с поселениями и сенокосами принадлежала Выдубицкому монастырю. Обитель имела обширные угодья на Зверинце, Нижней Лыбеди, Наводничах (теперь бульвар Дружбы Народов, на Осокорках, Корчеватом, в селе Круглик. В начале 17 века монастырь был в руках униатов. Петр Могила вернул его православной церкви в 1637 году. После секуляризации монастырю достался третий чин из шести. А в начале 20 века он снова стал первоклассным монастырём.
Во второй половине 19 века территорию монастыря приспособили под кладбище. Это было одно из самых престижных кладбищ в Киеве, где до революции похоронили свыше 300 выдающихся общественных деятелей и деятелей науки и культуры. На сегодня сохранились 12 захоронений, и все они принадлежат известным киевлянам.
На территории монастыря сохранились два небольших пещерных комплекса. Один - 11 века – под Михайловской церковью, второй – в холме с южной стороны монастыря, выкопанный в 17 веке во времена униатов.
Возле въездной брамы находится колокольня, построенная в 1727-1732 годах на средства гетмана Данила Апостола. На втором ярусе находилась церковь в честь пророка Даниила – христианского патрона гетмана. Как и Георгиевский храм, колокольня построена в традиционных чертах деревянной украинской архитектуры6 четыре приземистые яруса, нижние – квадратные в плане, верхние – восьмиугольные. Характерной является вершина колокольни – высокая баня со шпилем, покрашенная в синий цвет с золотыми звездами. Это вершину устанавливал в 1830-х годах архитектор Андрей Меленский. В начале 20 века к колокольне с запада были пристроены помещения ризницы и монастырской библиотеки.
Одновременно с Георгиевской церковью была построена трапезная палата с Спасской церковью. Над входом в трапезную сохранился родовой герб Миклашевских. Стародубский полк считался одним из самых богатых среди левобережных полков, что давало материальные основания для создания в конце 17 – начале 18 веков нового ансамбля сооружений Выдубицкого монастыря. Михаил Миклашевский погиб в 1706 году во время русско-шведской войны и был похоронен в монастыре. Могила героя не сохранилась, но согласно традиции, она должна была находиться в стенах Георгиевского храма, ктитором которого он был.
Замок Ричарда Львиное Сердце в Киеве
О загадках этого дома, построенного как отель, ходят легенды. Достаточно вспомнить, как первые постояльцы в страхе покидали гостиницу, будучи полностью уверенными, что дом кишит привидениями. И только историк профессор Степан Голубев нашел причину необъяснимых звуков в здании – яичная скорлупа в дымоходах и бутылки, вмурованные горлышками наружу. Когда поднимался теплый воздух, бутылки гудели, а яичная скорлупа взлетала и шелестела. Звуки были душераздирающими.
Так решили отомстить владельцам строители, с которыми не расплатились за работы. И если жильцы боялись здесь жить, то эти гудящие комнаты с удовольствием снимали художники под свои мастерские.
В Замке Ричарда жила целая плеяда художников и других мастеров, о которых стоит вспомнить.
Фотий Степанович Красицкий – внучатый племянник Т. Шевченко. Батрачил, был пастушком. Его рисунки попали в руки украинского композитора Николая Лысенко, который стал покровителем мальчика и отправил его учиться в художественную школу. Талантливый мальчик легко поступил и в Петербургскую Академию Художеств, учился у Ильи Репина.
Всю жизнь Фотий Степанович работал в Киеве, написал два портрета своего великого родственника – Т. Шевченко. Он очень хотел, чтобы портрет Кобзаря был в каждом украинском доме. Для этого художник изготовил литографический камень и напечатал открытки с изображением Тараса Григорьевича, которые можно было купить по 6 копеек за штуку.
Работа Ф. Красицкого «Гость из Запорожья» была приобретена Императорской академией Художеств за высокую для того времени цену - 600 рублей. Для молодого художника это было символом признательности его таланта.
К сожалению, лихие годы гражданской войны, а затем репрессий 30-х годов коснулись и семьи Фотия Степановича. Последние годы жизни он провел в Киеве на Приорке, где у него был дом. После его смерти, внучка Красицкого Софья Казимировна долгие годы боролась за сохранение дома-музея художника.
В этом же доме жил друг Фотия Красицкого Григорий Дядченко
Григорий Кононович тоже был родственником Шевченко, только дальним.
Прекрасный пейзажист, он окончил Петербургскую Академию Художеств, преподавал в рисовальной школе Мурашко. За свою жизнь практически не выезжал заграницу, поэтому не освоил технику, которая привела искусство к импрессионизму. Этот факт позволил ему стать самостоятельным и оригинальным пейзажистом.
Скульптор Федор Балавенский родился на Харьковщине, учился в киевской рисовальной школе у Мурашко и в Петербургской Академии Художеств у профессора Беклемишева. Одной из первых работ скульптора в Киеве стало оформление в 1909 г доходного дома И. Иссерлиса, для которого он создает семь барельефных панно на античные темы.
Внутренний дворик Замка Ричарда украшали скульптуры, созданные Балавенским и его учениками – копии химер собора Нотр Дам де Пари. К сожалению, эти скульптуры были вывезены во время нацистской оккупации.
Все три мастера работали в украинском юмористическом журнале «Шершень», как карикатуристы. К сожалению, журнал был запрещен к выпуску.
В этом же доме жил практически неизвестный сейчас археолог Виктор Гезе, француз по происхождению. К сожалению, его постигла печальная участь во время репрессий 30-х годов, он долго находился в лагерях и писал различным потенциальным покровителям письма с просьбами помочь ему.
А прославился Виктор Гезе в свое время тем, что нашел скифскую золотую диадему. Она хранится в музее «Золотая кладовая» и сохранность ей обеспечил тот факт, что ее тогда не признали подлинной. В памяти еще был свеж скандал с Тиарой скифского царя Сайтаферна, которую купил Лувр за огромные деньги у торговцев антиквариатом.
Через 3 года выяснилось, что тиара не является антиквариатом, и что она искусно выполнена одесским ювелиром Израилем Рухомовским на заказ торговцев антиквариатом Гохманов. Сам автор явился на суд, показал чертежи и готов был повторить по памяти любой фрагмент своего шедевра. Ему не только не предъявляли обвинений, т.к. он не продавал музею этот предмет искусства, но даже наградили медалью.
Кстати, Рухомовский одно время был в Киеве и пытался поступить на работу в ювелирную мастерскую известного киевского «Фаберже» Иосифа Маршака.
Благотворительные учреждения Михайловского монастыря
Во все века монастыри были не только центрами Слова Божьего, но и оставались благотворительными заведениями, где помощь могли получить все, кто в этом нуждался. Не было раньше больниц и детских домов, сети государственных школ и других учебных и научных учреждений, не было государственных библиотек и архивов. Все это находилось на попечении у церкви, которая создавала при храмах и монастырях целую сеть разнообразных образовательных и благотворительных заведений, которые давали возможность каждому обездоленному находить в них приют и помощь. Пир монастырях находились первые библиотеки и формировались архивы.
В 1860-70-ее заботами настоятеля Профирия Успенского на хозяйственном подворье был построен дом врача, экономический корпус и квасоварня. Больница Свято-Михайловского монастыря была одноэтажной, с крыльцом. В ней были комнаты для врача, прислуги, медикаментов, склад, сени, кухня, палата для больных на 15 коек, а к началу 20 века – на 23 койки. Посередине напротив входа был большой зал и большая ванная. Также были изоляторы для больных тифом и другими эпидемиями.
В лечебном заведении постоянно находился врач, фельдшер, прислуга, работала аптека. Для бедных паломников и монастырской братии лечение проводилось бесплатно. В год больница обслуживала порядка 250 монахов и 4,5 тысячи светских людей. Обходилось монастырю содержание этой больницы в 2500 рублей в год.
Михайловский монастырь имел самый большой гостиничный комплекс – странноприимницу (принимала странников). До появления здесь этого комплекса на этом же месте было несколько деревянных старых домов, отгороженных от монастыря деревянной оградой. В 1847настоятель Аполинарий построил двухэтажный деревянный дом для паломников, и ответственным назначил отца Вонифатия, бывшего отставного военного, который начал сбор средств для каменного строительства. Через 10 лет на собранные средства началось строительство каменного двухэтажного дома с подвалом (старый корпус гостиницы).
В то же время началось возведение церкви гостиничном комплексе во имя Смоленской иконы Божьей Матери, которое завершилось в 1858 году и была освящена. Крыша была покрыта железом и покрашена в зеленый цвет. Церковь имела большой деревянный купол, позолоченный листовым золотом. Престол и жертвенник был из кипарисового дерева, привезенного из Иерусалима. Иконостас был деревянный, четырехъярусный, ранее он находился в церкви при настоятельских покоях, а позже перенесен в эту церковь. Царские врата были позолочены, имели 6 наместных икон. Роспись масляными красками, потолок украшен золотыми звездами.
В этом же старом корпусе на 1 этаже были комнаты для больных, трапезная, буфет, пекарня, кухня, фельдшерская, аптека. На 2 этаже комнаты для приезжих. Позже был построен второй корпус, всего в двух корпусах было 47 номеров за небольшую плату. В подвалах обоих корпусов были места для ночлега для бедных паломиников.
В 1897 году был построен еще один корпус 4Б по проекту Николаева. Вначале он был тоже двухэтажный. Позднее был построен корпус No4 по проекту архитектора Ермакова.
Во время первой мировой войны в 1914 году в больнице Михайловского отеля находились раненные солдаты и офицеры царской армии, всего 151 человек и 95 их деньщиков.
Гостиница приносила определенный доход монастырю около полутысячи рублей. Кроме церкви, были специальные помещения в отеле, типа госпиталя, где можно было за деньги доживать свой век, получать от монастыря еду и одежду, а иногда и помощь сиделок.
В одной из келий одно время жил Михаил Максимович, в 1871 году 6 сентября он здесь с благословения администрации отмечал двойной праздник – свой день рождения и 50-летие литературной деятельности. На эти торжества в Свято-Михайловскую обитель съехалась вся научная элита Киева.
Украинский театр
Основателем первой украинской труппы считается Марко Кропивницкий, а первого в Украине стационарного украинского театра – Николай Садовский. Он и два его родных брата происходили от одних родителей по фамилии Тобилевичи. Но истории они известны под разными сценическими и литературными именами.
Старший брат Иван Карпенко-Карый – драматург и актер, взял псевдоним от имени отца Карпа. Средний и младший - выдающиеся актеры и режиссеры Николай Садовский, взял в качестве псевдонима фамилию матери, и Панас Саксаганский, мать была родом из городка Саксагань.
По семейной легенде род Тобилевичей известен с 16 века, основал его Михал Тобилевич, от него пошла украинская ветвь этого рода и он даже получил от польского короля родовой герб, которым семья пользовалась в течение 100 лет. Название герба, утвержденного еще в 1425 году, «Трживдар» означает три удара. Геральдисты объясняют название тем, что каждый элемент изображается трижды – кресты, звезды и перья. Как будто странное пророчество о славе будущих известнейших рыцарей рода.
Не секрет, что между ними была конфликтная ситуация. Когда они играли в одной труппе. Есть разные предположения, что они ссорились из-за женщины. Но это было бы слишком просто. Это были три разные сильные личности. Что касается их взглядов, политических, творческих, то Иван с Панасом были ближе друг к другу, несмотря на разницу в 14 лет. Их отношения никогда ничем не омрачалась, они всегда совпадали во мнениях. Николай был несколько других взглядов, но он был немного более защищенный, он имел Георгиевский крест, который давал ему статус почти дворянина. Есть свидетельства, как он, надев крест, шел решать какие-то вопросы. И конечно же эти личности конфликтовали. Даже на мероприятиях они не появлялись вместе - Николай и Панас. Николай позже эмигрирует, поэтому улицы его имени нет, ему этого не простили. Но впоследствии брать примирились и гастролировали вместе. В доме на Жилянской 96, где жил Саксаганский, останавливался и Садовский, когда приехал из эмиграции.
Их судьбы связаны с ярким явлением под названием Украинский народный театр. собственно, они его и творили, это феерическое сочетание цветов, песни, танца, музыки, глубинных смыслов и тонкого юмора, хорового и вокального пения, красоты, свадьбы, трагедии и комедии, радости и горя, высоты мыслей и искренности сердца. Настоящий карнавал, неудержимое течение жизни, в котором всегда сочетается несочетаемое, театр действительности.
Младший брат Панас Саксаганский имел такой дар перевоплощения, что когда он играл две роли в спектакле, зрители об этом узнавали только с афиши. Очень ярко он сыграл роль Протасия Пеньонжки в пьесе «Мартын Боруля». Из этой роли второго плана он сделал настоящий шедевр. Есть такие интересные воспоминания, как однажды на спектакле присутствовал известный киевский психиатр, и он говорит своему другу: «Не понимаю, зачем все эти научные исследования, годы работы, какие-то наблюдения, если приходишь на пьесу и можешь писать диссертацию на тему «Протасий Пеньонжка и его болезнь ». Саксаганский настолько каждую роль делал идеальной, что в других коллективах уже больше ничего не искали, полностью его копировали, как тогда говорили, делали по Саксаганскому.
Панас Саксаганский вспоминал, как в 1907 он снял номер в гостинице Кане для своего брата Ивана Карпенко-Карого, очень больного. Вызвали известных врачей Яновского и Пидрезана. Яновский сразу понял, что это онкология. Панас спросил, доедет ли он в Германию, где собирался лечиться? Доктор ответил, что у него еще крепкое сердце. На следующий день братья последний раз обнялись, а вечером в Бергонье был спектакль по пьесе Карпенко-Карого «Паливода». Зал был полон, стены дрожали от смеха, а у Панаса Саксаганского разрывалось сердце от этих звуков. Ибо тот, кто дал эти минуты счастья и забвенья тяжелой современности, едет заграницу умирать.
Средний брат Николай Садовский - актер, режиссер, корифей театра Кропивницкого. Основатель первого украинского стационарного театра в Полтаве, который впоследствии перебрался в Киев и работал в Троицком доме (современный театр Оперетты).
Среди светочей украинского народа Мария Заньковецкая сияет ясной звездой. Так писали критики о первой народной артистке Украины. Она была настоящим украшением украинского театра. «Евангелие моего актерства - самой пережить чужую боль» - так говорила Мария Константиновна.
Она происходила из старинного дворянского рода Одосовских. Первым мужем был военный по фамилии Хлестов, который запрещал ей заниматься искусством. Однажды, когда семья принимала гостей, военных, а Мария Константиновна напевала что-то за роялем, к ее голосу присоединился мужской. От этого голоса сердце замерло. Высокий красивый мужчина представился Николаем Тобилевичем. Он пригласил ее вместе играть в аматорском театре, и они сыграли в Наталке Полтавке. В тот знаменитый вечер между ними вспыхнул настоящий огонь.
Но муж Марии пообещал отпустить жену только на сцену украинского театра, даже дал письменное согласие. Надеясь, что такого театра не будет никогда. Николай Садовскьий спрятал это письмо.
А когда Марко Кропивницкий создает украинскую труппу, подполковник Хлестов получает соответствующее письмо, где его выполнить свое обещание и отпустить жену на сцену. И ее уже ничто не могло остановить.
Получив роль Наталки Полтавки, Мария очень волновалась, и плохо пела в первом действии. Но потом взяла себя в руки, и успех был грандиозным. Впоследствии она стала любимицей Марка Лукича Кропивницкого.
Муж Марии пытался спасти брак, но было поздно. Мария не могла бороться со своими чувствами к Садовскому. Муж обвинил ее во внебрачных отношениях с другим мужчиной и церковь утвердила развод из-за измены жены, и она должна была пройти в церкви процесс эпитемии, что лишало ее возможности обвенчаться во второй раз. Жизнь Марии превращается в сплошную мучительную драму, и она уже никогда не будет иметь покоя.
Именно героини Заньковецкой были причиной того, что об украинском театре заговорили по всей России. Эта маленькая хрупкая женщина одним движением руки, фразой брошенной тихим голосом, пленила сердца людей.
Когда ей предложили блестящую карьеру в императорском Мариинском театре, она ответила, что Украина слишком бедная, чтобы ее покинуть. Игра Заньковецкой поражала своим психологизмом и тонким пониманием человеческой натуры.
Профессора медики Склифосовский и Богомолец водили студентов на ее представления, как на психологический практикум.
Многие известные писатели Толстой, Чехов, Бунин были горячими поклонниками актриса. О ее творческую силу свидетельствует такой факт. Композитор Чайковский вручил ей венок с надписью «Бессмертной от смертного».
Это о ней Панас Саксаганский говорил: такие актеры рождаются раз в столетие.
К сожалению, личная жизнь Марии Константиновны с любимым ею Николаем Садовским не сложилась из-за его постоянных увлечений, что заставляло Марию неимоверно страдать. Наконец, не выдержав этого, через несколько лет они окончательно расстались.
«Мы - две песни с тобой о прекрасном, но эти песни по-разному поются» - говорил Садовский.
В конце 19 в началась творческая деятельность Соломии Крушельницкой. Впервые она выступила на оперной сцене в 1893 году. После окончания Львовской консерватории продолжала обучение в Милане и Вене. Соломия владела исключительными вокальными и сценическими данными. С огромным успехом она пела на сценах ведущих театров мира. Выполнила более 60 партий в операх украинской и зарубежной классики.
Но триумф ее связан с Итальянской сценой. Приглашение Крушельницкой на роль Чио Чио Сан оперы Пуччини «Мадам Баттерфляй», премьера которой до того в Милане провалилась, спасло произведение и принесло ему мировую славу.
Автор оперы, по совету доброжелателей, изменил исполнительницу главной роли, а также внес некоторые изменения в структуру произведения, разделив его на три части вместо двух. Через три месяца повторная премьера оперы в другом театре принесли мировую славу как автору, так и исполнительнице роли Чио-Чио-Сан Соломии Крушельницкой. Критики писал, что Соломии предоставилась возможность участвовать в этой борьбе за возвращение лаврового венка, с которого общипали листья. И ей в полной мере удалось возродить ту легкую яркую бабочку, которую растоптала публика миланской Ла-Скалы. Благодаря Соломии Крушельницкой, очаровательная бабочка до сих пор кружит над сценами мировых театров в своем полете и взлете.
Бесконечно благодарный композитор подписал Соломии Крушельницкой свой фотопортрет:
«Самой прекрасной и очаровательной Батерфляй. Джакомо Пуччини».
Екатерининский греческий монастырь в Киеве
За улицей Петра Сагайдачного, бывшей Александровской, размещался комплекс сооружений Екатериниского греческого монастыря. Во время Хмельницкого в Украине резко увеличивается количество греческих колонистов. Их столицей стал Нежин, но довольно большая община поселяется и в Киеве, на Подоле. В середине 18 столетия в усадьбе греческого купца Астаматиоса Тимати, или как его еще называли Астаматия Николаева, была построена Екатерининская церковь в стиле украинского барокко. Киевские греки хотели, чтобы этот монастырь стал собственностью греческого братства и центром греческой колонии, которая имела бы, по мнению Нежина, самоуправление – греческий монастырь. Против этого резко выступили киевские мещане, поэтому митрополит Рафаил Заборовский согласился только на монастырь, который имел бы двойное подчинение – Синайскому Спасскому монастырю и Киевской митрополии, но киевские греки будут парафиянами только Екатерининского монастыря.
Первый греческий архимандрит Евгений обустроил монастырь и церковь, которая стала не только центром греческой колонии в Киеве, но и местом, где временно жили приезжие греки и южные славяне, которые получали образование в Могилянской академии или находились в Киеве с религиозной миссией. Так, в 1770-х на содержании монастыря жил иеродьякон Константин, будущий архиепископ Синайский и Константинопольский патриарх.
В отличие от автохтонных украинских монастырей Киева, которые попали под немилосердную секуляризацию во времена Екатерины Второй и были в большинстве своем закрыты, греческий монастырь не пострадал и получил второй класс содержания, ему временно передали сооружения Петропавловского мужского монастыря. Сбылась давняя мечта греков, которые еще при митрополите Рафаиле претендовали на имущество бывших доминиканцев. Во время пожара 1811 года благодаря постоянно закрытым железным дверям Екатерининская церковь не пострадала. В отличие от настоятелей других подольских храмов, греческие священники не поддались на мольбы мещан позволить им временно спрятать в храме уцелевшие в пожаре пожитки.
Перед первой мировой войной состоялось последнее грандиозное строительство на территории Екатерининского монастыря. В 1912 году в стиле модерн был построен пятиэтажный доходный дом по проекту архитектора В. Эйснера. Этот же архитектор через 2 года построил новую комбинированную колокольню, которая стоит на двухэтажном объеме и имеет два яруса с баней ампирного стиля. Эта колокольня, разобранная в советское время, была восстановлена в 1990-х.
Софийская площадь в Киеве
Впервые площадь появляется на изображениях в 17-м веке, на рисунках голландского художника Абрахама ван Вестерфельда. В те времена колокольня Святой Софии была деревянная, и находилась она по другую сторону храма. Другие сооружения Софийского монастыря тоже были деревянные, как и бедняцкие дома на самой площади. Это был сельский майдан, через который гнали на пастбище сельский скот. Только лишь в 19-м веке здесь начинают появляться стационарные дома, и первым появилось здание Присутственных мест после снесения старого здания в Мариинском парке. Для царских учреждений – Окружного суда, губернского правления и его подразделений, Казенной палаты, Палаты гражданских и уголовных дел, полицейских учреждений, пожарной команды, архива и типографии – была предназначена территория на улице Владимирской №15. Сооружения этих учреждений образовали пятиугольный квартал. В середине 19 века по проектам архитекторов Иконникова, Скаржинского и Штрома был сооружен основной объем здания, который состоял из двухэтажных корпусов, корпуса в центре и на флангах были трехэтажными, к ним примыкала пожарная каланча, которая стала одной из доминант в силуэте центра города. Собственно, Присутственные места размещались в помещениях вдоль Владимирского проезда, с него и начинали строить всю усадьбу. В 1908-1909 годах по проекту архитектора Владимира Бессмертного все сооружения этого комплекса надстроили – они выросли на один этаж. Образовалось трех-четырехэтажное пятиугольное здание – своеобразный киевский пентагон, без которого трудно представить себе архитектурный облик города. Оформление здания в стиле эклектики, неоренессанса, цвет стен, архитектурное соотношение окон и простенков – все это определило характер вереницы домов жилого и общественного назначения в Старом Городе, в частности, тех, чей фасад выходит на Софийскую площадь.
Со зданием Присутственных мест связана профессиональная деятельность многих известных людей, которые оставили свой след в украинской и русской культуре. Совсем молодым здесь работал в рекрутском столе будущий известный писатель Николай Лесков, который мастерски описал киевский период своей жизни в «Печерских антиках» и рассказе «Запечатленный ангел». Воспоминания о Киеве в 1850-х ему заказал его знакомый – известный в Киеве историк церкви, профессор Духовной академии Ф. Терновский для журнала «Киевская старина», и Николай Семенович с радостью откликнулся на просьбу, вспомнив приятные и бесшабашные моменты киевской юности.
В судебных учреждениях Присутственных мест на должности товарища киевского окружного суда работал один из величайших историков Украины 19 века, специалист по истории Левобережной Украины Александр Матвеевич Лазаревский. Его отец считал, что сын по старой привычке малопоместного старшинского панства будет вести неспешную и малопродуктивную общественную жизнь. Но сын на протяжении не очень долгого времени создал полтысячи работ по истории, став настоящим энциклопедистом Старой Малороссии, данные о которой он черпал из архива бывших гетманских учреждений, который находился в помещении Присутственных мест. Лазаревский – член всех научных обществ Украины, один из самых активных авторов «Киевской старины». Его работы были предшественниками десятитомной «Истории Украины-Руси» Михаила Грушевского.
В Присутственных местах находился редакция первой официальной киевской газеты «Киевские губернские ведомости», редактором неофициальной части которой был энтузиаст архивного дела, историк, педагог и публицист Алексей Андриевский, член старой Громады Киева. Эту газету он превратил в своеобразное архивное дополнение, где из номера в номер публиковал документы Генеральной Военной канцелярии, которые в 1880-х издал в десяти томах под названием «Исторические материалы из архива Киевского губернского правления». Без этих материалов невозможно сегодня представить современного киевоведения и вообще украинской истории 18 века.
С архитектурой Присутственных мест стилистически объединены дома, фасады которых выходят на Софийскую площадь, несмотря на сооружение сорока-пятидесятью годами позднее. Некоторые дома сооружены архитектором Евгением Ермаковым как доходные для Киевской митрополии. Эти удачно расположенные дома, фактически на центральной площади города, с прекрасными видами на памятники княжеских времен, присмотрели для проживания знаменитые киевские архитекторы конца 19 – первой половины 20 века. В доме №22 по улице Владимирской жил Александр Вербицкий – автор проекта железнодорожного вокзала в Киеве, Владимир Заболотный – создатель здания Верховной Рады. В соседнем доме №20, который торцом плотно прилегает к смежному дому и боковой стеной выглядывает на Рыльский переулок, жил архитектор этих двух домов Евгений Ермаков – автор ряда сооружений культового назначения, в частности Благовещенской церкви Киево-Печерской Лавры, Покровской церкви на Приорке и Пантелеймоновского храма в Феофании, многих других сооружений, монастырских келий, больниц и жилых домов.
Далеко не один дом в центре города, в частности на улице Владимирской, был надстроен одним, двумя, а то и тремя этажами еще до революции. Но делали это с необыкновенным тактом и мастерством. Таким образом, тот или иной дом не терял ценных художественных черт, или приобретал новые, как например, отель «Прага». Чего, к сожалению, нельзя сказать о современных надстройках, которые часто-густо уничтожают художественный образ памятника архитектуры, что живописно демонстрируют некоторые дома на Софийской площади.
Образцом необычайно удачной надстройки двух верхних этажей является сооружение на улице Владимирской №18, которая завершает ансамбль Софийской площади на перекрестке улицы Владимирской с Рыльским переулком. Указанный дом принадлежал киевскому архитектору М. Иконникову, создателю Присутственных мест. Дом был построен в 1860-х, а надстроен в 1900 году по проекту архитектора Владимира Николаева башней и баней над угловой частью сооружения. Высоты каждого этажа этого четырехэтажного дома выдержаны. На фасаде невозможно различить швы двух разновременных объемов. Надстраивая сооружения, Николаев должен был принять во внимание и внешний вид Присутственных мест, и характерные черты доходных домов Киевской митрополии, чтобы не нарушить гармонию архитектурного ансамбля. И это талантливому мастеру удалось на славу!
Церковь Покрова Богородицы на Подоле
Покровская улица является одной из самых интересных улиц на Подоле. Она является своеобразным продолжением Притиско-Микольской улицы, которая до пожара 1811 года была частью пути, ведшего от Торговой площади, мимо Куреневских гор, через Приорку на Вышгород и дальше на Полесье. Улица практически не изменила своего направления, когда после трагедии 1811 года за перепланирование этого района города взялся главный архитектор города Андрей Меленский. Теперь она является глухой улицей, начинаясь от Контрактовой площади и заканчиваясь Андреевской улицей. У улицы было несколько названий, в том числе и Доброниколаевская, в честь церкви Николая Доброго. А до пожара она называлась Гнилой, т.к. с гор стекали многочисленные ручьи, которые заболачивали почву, отчего под горой постоянно стояло болотце. Подольские мещане научились использовать это с выгодой: у подножия этой горы начинался первый деревянный водопровод, который нес воду в фонтан на центральной площади. Начиналась улица от домов двух самых богатых людей, представителей Киевского магистрата Назария Сухоты и Ивана Лакерды. Главные храмовые сооружения этой улицы – колокольня не сохранившейся церкви Николая Доброго и Покровская церковь, построенная в середине 18 века на месте старинной армянской деревянной церкви. Какой была Покровская церковь изначально мы не знаем, т.к. в результате пожара 1811 года она утратила первоначальный облик и отдельные элементы декора. Но у нее есть «сестра» - Михайловская церковь в городке Воронеж на Сумщине, хотя она однобанная. А Покровская церковь на первый взгляд кажется пятикупольной, ведь этого требуют и крещатый план сооружения, и четыре полукруглых фронтона со всех сторон здания. Но архитектор Григорович-Барский был новатором. Он пытается соединить традиции украинского народного деревянного зодчества – трехчастный храм с тремя куполами в ряд – с классической крещатой формой храма. В советское время в храме находился архив. Это все-таки лучше, чем мясной склад, как в церкви Николая Притиска. Оригинальные росписи храма сохранились, к сожалению, частично. На парусах под главным куполом внимание привлекают образы четырех евангелистов, созданные выдающимся церковным художником Иваном Ижакевичем, который расписывал Покровскую церковь дважды – до революции и после Второй Мировой войны по приглашению отца Алексея Глаголева. Имя этого человека еще не всем хорошо известно, а между тем, израильским институтом Яд Вашем он причислен к праведникам мира вместе с женой и детьми за то, что укрывали в Покровской церкви киевских евреев во время нацистской оккупации, подвергая собственную жизнь крайней опасности. Сегодня Покровская церковь принадлежит украинской Православной церкви. Рядом с церковью находится колокольня Покровской церкви, которая имеет совершенно другой архитектурный вид. Это связано с тем, что в 18 веке из камня строили только храмы, а их колокольни были деревянные. В пожаре 1811 века удалось уцелеть только каменным сооружениям. Храмы были восстановлены, а колокольни пришлось построить заново в 19 веке, но уже в другом стиле, в классическом. Поэтому на Подоле это очень распространенное явление, можно сказать, визитная карточка этого района – церковь и колокольня построены в разных архитектурных стилях.
автор: русский гид Оксана Воробьева
